27 февраля 2017 г. Мало кто вспомнит сегодня, что три с половиной века назад собор русских и восточных епископов (1666-1667 гг.) наложил клятвы на тех православных русских людей, которые продолжали пользоваться старорусскими, дониконовскими богослужебными книгами, креститься двуперстным крестным знамением и оставаться верными старорусской церковной традиции. В 2017 году годовщина этих трагических событий русской истории – 350-летие раскола в Русской Церкви. 10 февраля 2017 г. участники эфира передачи Тобольской митрополии «Светлый час»* на радио «Вера» говорили о непростых страницах истории XVII века. Ее ведущий протоиерей Григорий Мансуров и участники беседы вспоминали, как жили староверы в сибирском крае и какими путями многие из них пришли к единению с Православием. Предлагаем вашему вниманию текст программы. Надеемся, что печатный формат беседы найдет своего читателя.
В этот день в гостях у радио «Вера» ведущий специалист музея истории науки и техники Зауралья Тюменского индустриального университета Надежда Леонидовна Антуфьева, а также Евфросиния Лазаревна Семенова, староста храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы п. Московский.
О. Григорий Мансуров: Хочу немного рассказать о старообрядческом расколе. Это трагическое событие в истории Русской Православной Церкви произошло в середине XVII века по причине церковной реформы, которую провел Патриарх Никон. Некоторые традиции и обряды мы стали исполнять по греческому образцу. На тот момент православные греки крестились тремя пальцами, а на Руси крестились двумя. Это было главнейшее обрядовое отличие. В отношении вероучительных вопросов разногласий не было и нет. Между старообрядцами и последователями Патриарха Никона в части вероучения не было никакой разницы, была лишь разница в обрядах. Произошла трагедия – старообрядцы резко отреагировали на нововведения и фактически ушли в раскол. Они отказались выполнять решение патриарха и соборов. Царская власть стала их преследовать, запрещала им по-своему молиться. Они вынуждены были уходить в дальние места государства Российского, уходили на Русский Север, Поморы, за Волгу, на Урал, в Сибирь. Значительная их часть расселилась в Исетском крае. В течение XVII-XVIII веков среди старообрядцев было резкое неприятие нашего Православия, однако со временем отношение несколько менялось.
Евфросиния Лазаревна, расскажите, в какой семье Вы выросли?
Евфросиния Лазаревна Семенова: Я родилась в 1950 году в исконно старообрядческой семье. Так получилось, что я воспитывалась и была окружена старообрядцами, жизнь которых прошла еще в дореволюционное время. Год рождения моего отца – 1878. Когда я родилась, отцу был 71 год. Я объясню, почему такая разница в возрасте. У отца была непростая ситуация. Он был женат на Евфросинии Изотиевне. В этом браке у него родилось двое дочерей и четверо сыновей. В начале Великой Отечественной войны на сыновей сразу пришли похоронные извещения. Материнское сердце не вынесло такой утраты, и она скончалась. Отец остался один. Но, тем не менее, одному мужчине жить сложно. Один из моих старших братьев – Иван Лазаревич – присмотрел отцу в жены мою будущую маму. Разница в возрасте у них была 25 лет. Отец был еще крепким и сильным человеком, потому что вел здоровый образ жизни, как все старообрядцы. Поэтому в такие годы воспроизвел меня на свет Божий.
Отец был очень верующим человеком. Вокруг него часто собирались люди еще дореволюционной старообрядческой закалки. Я была свидетелем многих его встреч. По вечерам у нас собиралась община. Встречались в нашем доме примерно раз-два в месяц и обсуждали, обговаривали общие проблемы. Мне тогда было 7-8 лет. В ту пору не было ни телевизоров, ни радио. Будучи любопытным ребенком, я всегда все внимательно слушала. Так я запомнила яркие выступления Анны Иудишны, которая проводила воскресную школу. Ее отец был богатым человеком и смог дать дочери хорошее образование, она была грамотной и в религиозном плане. Община собиралась по 6-7 человек, там Анна Иудишна рассказывала очень много интересных фактов из Библии, Апостола, Апокалипсиса. Мне особенно запомнились и врезались в память такие ее повествования. Она говорила, что последние времена характеризуются тем, что по небу будут летать железные птицы, по полям ходить железные лошади. В то время у нас уже летали самолеты-«кукурузники», ходили трактора. Небо будет обтянуто паутиной. Для меня это уже было понятно. Шел 1958 год, у нас провели электричество, ставили столбы, натягивали провода. Мне как ребенку было непонятно одно – по речке будет течь вода, которой человек захочет напиться, а не сможет, будет «черное золото». В те времена еще не было нефти. А сейчас я прекрасно понимаю, о чем шла речь.
Тогда было дико, чтобы люди покупали воду, а сейчас на самом деле вода вся загрязнена нефтепродуктами. И даже воду из колодца пить практически невозможно, потому что на поверхности воды образуется видимая нефтяная пленка. А самое последнее, что она мне сказала, никак не могло быть осознано моим детским умом: невозможно будет отличить женщину от мужчины. Я думаю: как это так? Думаю по-детски, по-деревенски: как это я бабу не признаю? А прошло 60 лет, и в самом деле так и есть, все сбывается. Я по специальности химик-биолог, и иной раз попадаются такие люди, что смотришь и не поймешь, кто перед тобой стоит – мужчина или женщина. Женщина может быть одета в мужскую одежду, а ведь некоторых даже и фенотипически не отличить, кто перед тобой…
Мы уже пьем загрязненную воду, и людей друг от друга уже отличить не можем. Женщины сейчас ходят в мужской одежде. Раньше это было грехом, чтобы она ходила в брюках. Сейчас и бабушки тоже в мужских одеждах – кепочка и брючки надеты. Не поймешь, бабушка идет или дедушка. Для меня это нехорошо.
Впоследствии за веру Христову после революции несколько лет Анна Иудишна была в ссылке. А когда вернулась – ни школы, ни дома уже не было. Жить было негде. Она поселилась в семье, где была больная мать с шестью детьми. Их отец умер. Она помогала в воспитании этих детей, ухаживала за больной матерью.
О.Г.: Часто приходится общаться с людьми, которые вышли из старообрядческих семей, кого-то напутствовать перед уходом в мир иной, исповедовать, причащать. Спрашиваешь, как жили, как пришли к вере? По большому счету – хоть крещенные в церкви, хоть у старообрядцев – все прошли советское время. Этот период оказал свое воздействие на каждую семью. Почти всем пришлось заново обретать веру Христову в 1980-е, 1990-е годы.
И у меня в начале XX века в роду были предки выходцы из старообрядцев, поэтому сегодняшняя тема мне кажется важной. Евфросиния Лазаревна, расскажите о воспитании в вашей семье, какие были порядки – что вам запомнилось?
Е.С.: Я бы хотела рассказать о воспитании подрастающего поколения. У нас в семье была преемственность поколений. И не так, как сейчас: два поколения – родители и дети. А жили вместе бабушки, дедушки, прадедушки, внуки. В основном было три-четыре поколения. Семьи были большими. Хотя дома строились пятистенки, не очень-то большие, но там каждая зона был распределена. Жили очень экономно, все было рассчитано, просчитано. Было все только необходимое, ничего лишнего. В основном все производили своими руками. Умели делать любую работу: рубили дома, пахали, собирали урожай, держали скот, пряли, ткали.
Я не помню, чтобы на меня кричали, может, потому что была самой младшей в семье. Я никогда не слышала, чтобы родители между собой спорили, бранились, говорили плохие слова. Ни разу не видела пьяных. В нашей родне практически никто не курил. Всегда была хорошая, доброжелательная обстановка. Родители меня воспитывали непринужденно, легко, без лишних нотаций. К семейной жизни очень рано готовили, приучали к труду.
Мне было лет 5, когда началась моя подготовка к семейной жизни. Меня готовили к тому, как стать будущей хозяйкой, приучали к целомудрию. Это было очень важно. Вот такой юмористичный пример, который на всю жизнь для меня оказался поучительным. Как-то раз я услышала такую частушку:
Много снега навалило –
Неохота убирать:
Скоро кошечник приедет
Старых дев забирать.
Я задумалась, что это был за «кошечник»? Пришла домой, у мамы спрашиваю, кто он такой, кто такие старые девы. Мама объяснила, что бездомных кошек собирает специальный человек и варит из них мыло. А старых дев тоже на мыло варят. А старые девы – это девочки, которые растут ленивые и ничего не хотят делать, ленятся, ничему не учатся. Потом они вырастают большими, их никто замуж не берет, их и сдают кошечнику на мыло. Тут я серьезно задумалась, не спала две ночи, все думала, как бы мне не стать старой девой, как бы выйти замуж. Значит, надо чему-то учиться. Подхожу к маме и говорю: «Мама, давай меня учи, я ведь не хочу быть старой девой, чтобы меня на мыло варили». Тут же мне мама приготовила прялку, и я в 5 лет уже умела прясть льняные нити. И, конечно, была очень обрадована, когда к нам зашла одна бабушка, у которой было два внука. Она увидела, что я уже пряду, и говорит мне: «Какая ты молодец, уже прядешь, а у меня два внука есть. Как раз тебя в снохи возьмем». У меня была такая радость, гордость, что все же не попаду в число старых дев. Вот такое ненавязчивое воспитание, но оно настолько западает. Оно поучительно для детей, не надо лишних напоминаний. Дети как-то стараются, трудятся, чтобы не быть ленивыми, помогают дома делать уборку, учатся рукоделию.
О.Г.: Евфросиния Лазаревна, как так получилось, что вы все-таки пришли к единому Православию, как это произошло?
Е.С.: Шли годы, и я понимала, что рядом со мной из старообрядцев уже никого не осталось. А годы идут, я духовно куда-то должна расти, куда-то в будущем привести, определить своих детей, внуков. Целых два года я молилась и просила Господа Бога сделать так, чтобы я куда-то примкнула. Моя мама была из православных. Когда умерла моя тетя, мне пришлось обратиться к батюшке Тихону. Он тогда был игуменом Троицкого монастыря в Тюмени, а сейчас Ишимский владыка. И так получилось, что он меня призвал руководить православной общиной. Я долго колебалась поначалу, а потом все же согласилась.
О.Г.: Вас крестили?
Е.С.: Да, я докрещивалась. Не погружали, но миропомазывали.
О.Г.: Здесь стоит разъяснить вопрос с погружением. Погружение совершается тогда, когда нет никакой возможности, чтобы крещение совершил священник: благочестивый христианин может покрестить (совершить погружение в воде) другого некрещеного человека, говоря слова: «Крещается раб Божий (имя рек) во имя Отца, аминь, и Сына, аминь, и Святого Духа, аминь». Такое крещение может совершаться в экстремальных ситуациях. Например, новорожденному младенцу угрожает смертельная опасность, он может не доехать до храма – его нужно срочно крестить. В советское время, когда храмы были закрыты, многие православные бабушки так крестили. Здесь, правда, возникает проблема. Когда человек приходит в храм позднее и говорит, что ему нужно миропомазаться, то его могут спросить: «А кто вас крестил?». А тот уже не может ответить на этот вопрос. Иногда священник, заочно доверяя тому незнакомому христианину, который крестил человека, совершает только миропомазание. Но вдруг пришедшего вообще не крестили или крестили неправильно? Для разрешения сомнений есть такое правило – крестим, но с некоторой оговоркой: «аще не крещен (не крещена), крещается раб Божий (раба Божия)…», и далее как указано выше. А потом крещение продолжается, совершается и миропомазание. Это делается для того, чтобы снять все сомнения относительно факта крещения. Человек должен знать, что если он был «погружен» на дому бабушкой, то это «погружение» необходимо восполнить священнику в храме. Обязательно.
Евфросиния Лазаревна, еще немного расскажите о разнице нравов в городе и селе, где вы воспитывались.
Е.С.: Конечно, когда я приехала в город из общины, из такой семьи, где не слышала бранных слов, не видела пьяных, – то, конечно, это было как небо и земля. Большое различие в поведении. Маты сразу же стали резать уши. Нравы, конечно, отличались. Мне это было неприятно. И сейчас встречаются такие люди, которые далеки от Бога и совершают ошибки. Пытаешься их вразумить, они этого не видят и не понимают.
О.Г.: Надежда Леонидовна, поделитесь вашими воспоминаниями о старообрядцах. Какими они вам запомнились?
Надежда Леонидовна Антуфьева: Я знакома с Ольгой Александровной Полищук-Овчинниковой. Много лет она занималась в клубе «Тюменская старина». Она родилась в 1923 году и жива до сих пор. Она рассказывала, что ее крестили в старообрядческой общине, которая собиралась в бывшем доме купца Першина, завещавшего свой дом старообрядцам. Дом находится по ул. Сакко, 8. В период НЭПа их оттуда выселили. До 1932 года община находилась у одной старушки в доме по ул. Каширской. С 1932 по 1937 год молельный дом находился в деревне Космакова. Эта община туда ездила к священнику, которого после арестовали.
О.Г.: Вы говорили, что в Тюмени был старообрядческий храм на ул. Республики. Православная Церковь с конца XVIII века призывала старообрядцев к воссоединению, поставляла им священников, и даже дала епископа, который совершал богослужение по старому обряду.
Н.А.: Да, это была единоверческая церковь. Она находилась там, где сейчас находится магазин «Океан». Немножко за ним. Во время богоборчества ее снесли.
О.Г.: Расскажите про первые упоминания о старообрядцах в Тюмени.
Н.А.: Мне встретись такие интересные сведения. В Тюмени служил священник с именем Дометиан, в иночестве Даниил. Он был одним из самых известных старообрядцев в Сибири и уважаемым человеком в Тюмени. Известно, что он служил в тюменской Знаменской церкви в 1654-1655, 1663 годах.
В 1654 г. в Тюмени возник конфликт между воеводской властью и горожанами. Сплоченная группа служилых людей и пашенных крестьян смогла добиться отставки нескольких тюменских воевод. Себе в помощь и в поддержку они взяли священника Знаменской церкви. Писали челобитную: «И на Ивана Веригина учинилось челобитие государю от всего тюменского города, и по челобитию Ивану Веригину отказано. И на его место послан из Тобольска письменный голова Никифор Елензин во 162» или иначе в 1654 году. 162 год – дата от сотворения мира, имеется в виду 7162 год. В те времена счет лет велся на Руси от сотворения мира. Новый воевода снова не прижился в Тюмени, и снова здесь привожу цитату: «А на его тако же учинилось челобитие от сего же города по гражданскому челобитию и ему отказано». Челобитную царю писал Елензин: «Тюменские бутовщики писали меж себя одинашную воровскую запись, чтоб им друг за друга стоять и не в чем друг от друга во всяком деле не падать. И дали тою одиношную запись на тюменского попа Дометиана».
О.Г.: Давайте попробуем объяснить, что же произошло. Жители были против местных властей. Они согласились собрать между собой общину, поддержать друг друга, а во свидетели взяли священника, чтобы он зафиксировал, что они меж собой договорились друг друга не предавать, идти до конца и требовать справедливости и другого воеводу.
Надежда Леонидовна, касательно браков между старообрядцами и православными какие факты сохранились в исторических документах?
Н.А.: Неожиданно интересные документы. Со старообрядцев брали подписку перед тем, как дать разрешение на брак. Там были такие слова: «Обязуюсь, сею моею подписью впредь всю мою жизнь и по смерти с будущею моею женой и семейством, которую Бог мне дарует, содержать исповедание православно в греко-российской церкви и таинства ея каждогодно принимать и требы исполнять через приходского священника, о чем подписываюсь». Это документ 1834 года.
Вот кажется сухая фраза, но показательная. Крестьянская девица Анастасия Трофимовна Чуклина, крещенная по старообрядчеству, просит произвести над ней святое миропомазание. Просит за Чукмина, проживающего в приходе Знаменской церкви. После беседы с ней и миропомазания ей было разрешено вступить в брак.
О.Г.: Какие имена купцов-старообрядцев мы можем назвать?
Н.А.: Савва Мамонтов, Морозовы, И.В. Иконников. Иконников на свои средства построил придел Иоанна Златоуста в Знаменской церкви. Староверы очень его почитали, потому что он проповедовал нестяжательство, чистую простую жизнь, не накапливал богатство. Наше купечество, собирая богатство, копило не для роскоши, а для нового производства.
О.Г.: Иван Иконников вроде бы говорил, что он не был старообрядцем?
Н.А.: С купцов требовали подпись: когда крестился, где, когда был на исповеди, когда причащался. Он должен был написать, что он не старообрядец. Это был XIX век. Старообрядцев было много, и они приходили в православные храмы, хотели участвовать в таинствах и им зачастую разрешали. Так и появился единоверческий храм.
О.Г.: Расскажу немного о единоверчестве. Дело в том, что многие старообрядцы разделилась на два больших толка. Так называемые «поповцы» и «беспоповцы». Поповцы – это те, кто признавали необходимость духовенства, церковные таинства, брак, исповедь, Причастие. А беспоповцы – те, у которых не стало священников. Они были вынуждены стать как западные протестанты. Мыслили так: если не пошло за ними духовенство, то тем хуже для духовенства. Скажем, что оно не нужно, будем без него. Некоторые даже пошли дальше. Раз нет священников, значит нельзя венчать. А как жить? Ну как: не согрешишь – не покаешься. Вот так и живи. Раз священников нет, то и брака нет. Доходили и до такого абсурда. Фактически оправдывали блудное сожительство.
Некоторые из старообрядцев понимали, что произошла трагедия и надо бы как-то уврачевать раскол, но попытаться сохранить свои традиции. В конце XVIII века они обращались к Синоду, к царице с просьбой разрешить им молиться по своим обрядам, но так, чтобы они числились православными. Им дали священников, а потом у них появился и свой викарный епископ. В 1800 году официально было утверждено единоверчество.
Мы говорили, что в Тюмени был единоверческий храм. Это храм, в котором служил православный священник, поставленный Русской Православной Церковью, но служил он по книгам и обрядам старообрядцев. Совершал крестное знамение двумя пальцами. Было довольно много единоверцев, они есть и сейчас. Конечно, ХХ век прошел катком по всем вероисповеданием, не только христианству, был затронут и ислам, и иудаизм. Особенно досталось старообрядцам, потому что они были самые непримиримые противники всего нового.
В ХХ веке в Русской Церкви были сняты все клятвы, то есть осуждение старообрядческого чина исповедания. Это происходило дважды в 1929 и в 1971 годах. Старообрядчество является исконной ветвью Русского Православия, мы должны быть едины. Знаем, что не так давно произошло воссоединение с Русской Православной Церковью Заграницей и Православной Церковью у нас в России. Разделение было более 80-ти лет. Нам нужно объединяться. Я именно к этому и хочу подвести наш разговор и показать на примерах, что многие из старообрядцев уже воссоединились с нами.
Надежда Леонидовна, давайте вернемся к истории тюменского священника Домитиана.
Н.А.: В сентябре 1653 года в ссылку в Тобольск отравили протопопа Аввакума Петрова, самого крупного идеолога старообрядческого движения. Его путь лежал через Тюмень. Вероятно, он здесь познакомился с Домитианом. В Тобольске Аввакум был направлен на службу в одну из городских церквей. Сохранилось предание, что он служил в Знаменском монастыре, в Пятницкой церкви.
Домитиан был активным и грамотным человеком, был яркой и трагической личностью. Он благословлял казаков, которые шли на установку новых острогов и городов на восток. В 1663 году он встречал тех, кто возвращался в Россию из дальних походов. За проповедование старой веры вместе со своей семьей оказался сосланным в заточение в Пустоозерск в 1667 году. Они там находились вместе с Аввакумом.
Когда Домитиану удалось бежать в Сибирь, то приверженцев старой веры в нашем крае было очень много. Недалеко от Ялуторовска, на р. Березовке собралось много людей. Это были и крестьяне, и посадские люди, казаки из Тобольского, Тюменского, Тарского уездов. Они все сговорились принять «второе крещение» огнем, чтобы «спастись от власти антихриста» – как они говорили.
О.Г.: Это так называемые «гари»?
Н.А.: Да. Под Ялуторовском, как говорят документы, людей тогда было около 2700 человек, и все они приняли решение себя сжечь. Руководство прислало туда военных. Может быть, они хотели как-то повлиять, чтоб отговорить людей от сжигания, потому что это было и в Исетском районе, и других районах нашего края. И вот на праздник Богоявления в 1679 году люди подожгли избушки, в которых находились сами. Заранее обложили березой, смолой и подожгли.
О.Г.: А что в Тюмени произошло?
Н.А.: Я прочитала в книге историка Н.А. Миненко «Четыре века Тюмени» такой факт: в 1682 году начался пожар в остроге, но больше пострадал город. Загорелся дом охотника Лаврушки Мартынова и перекинулся на Спасскую церковь. Пожар все больше разгорался. Его устроили многочисленные старообрядцы, населявшие как город, так и Тюменский уезд. От Тюмени остался только пепел. Тогда сгорела и Спасская церковь. Лаврушка, скорее всего, хотел поджечь себя, но от того что Тюмень была деревянной и острог находился на высоком месте – ветер раздул пламя. Тюмень вообще очень часто горела.
О.Г.: То есть они, фактически, кончали жизнь самоубийством. Самоубийство есть самый величайший грех. В своем «стоянии за истину» любой ценой в вопросе обрядовом, по сути не принципиальном, они пошли даже на самоубийство.
Есть такая книга – «Моя жизнь со старцем Иосифом». Ее автор отец Ефрем Катунакский – греческий подвижник середины ХХ века. Здесь старец Иосиф рассказывает, что у них в Греции, когда Элладская церковь переходила на новый стиль, тоже произошел раскол. Часть осталась верна старому стилю. Они стали раскольниками, потому что основная греческая церковь перешла на новый стиль. Русская церковь живет по старому стилю, а Элладская, которую мы признаем законной и истиной, держится нового стиля. Тоже вот произошла трагедия из-за нововведений… Так вот, что говорит старец Иосиф, когда пошел за зилотами, ревнителями старого стиля в Греции. Он говорит, что ему стало непросто на душе: «Оставшись один в келье и попытавшись успокоиться, он почувствовал, что как будто лишился части благодати. Ему стало труднее сражаться с бесами. Он старался молиться, и когда, наконец, успокоился – лег спать. Тогда Бог показал ему сон, о котором старец рассказал так: «Я очутился на обломке скалы, отколовшемся от Афонской горы. Его окружало море, и волны норовили его полностью скрыть. Я недоумевал: как я оказался в таком опасном месте? Объятый ужасом, я понял, что, поскольку скала отделилась от горы и предалась волнам, вскоре она погрузится в пучину, и я утону, ведь волны начали уже перехлестывать через нее. Совсем рядом я видел огромную Афонскую гору, о которую разбивались все волны. И я подумал, что как только расстояние между мною и горой уменьшится, я перепрыгну туда, и тогда мне уже ничто не будет угрожать. Так при первом представившемся случае я перепрыгнул на твердую почву горы. И правда, вскоре тот маленький обломок скалы погрузился в море, а я с облегчением воскликнул: «Слава Тебе, Боже!» – и проснулся». Старец Иосиф понял значение сна и начал сомневаться в правоте зилотов.
Хочется сказать, что раскол в Церкви равносилен греху самоубийства в отношении отдельной личности или гражданской войне в жизни целой страны. И кто прав, кто виноват? А тот, кто остается озлобленным, ожесточенным, тот и виноват. Мне доводилось служить на разных приходах. Бывает, что и в современных приходских общинах люди начинают что-то делить, выяснять отношения. Если не знаком с предысторией конфликта, то уже и не пытаешься разобраться, кто был изначально прав. Больше смотришь на то, грешит ли кто злопамятством? Кто грешит, тот и виноват. Уже неважно, с чего все началось, и кто был прав тогда, а важно – что в итоге.
А в итоге многие старообрядцы воссоединились и продолжают воссоединяться с Православной Церковью – это важно.
Сегодня мы говорили о непростом пути воссоединения нашего единого Православия.
*Радио «Вера» вещает на частоте 92,4 в Тюмени, а также в других населенных пунктах Тюменской области на иных частотах. Передача «Светлый час» выходит в эфир каждую пятницу с 18 до 19 часов. В это время вы можете позвонить и задать вопрос или принять участие в обсуждении темы по телефону 8 (3452) 796-904. Повтор передачи в это же время по понедельникам.
Запись беседы подготовила Н.Липаева
Открыть файл радиоэфира Вы можете ЗДЕСЬ в Яндекс.Диске
Пресс-служба Тобольской митрополии |
амообладание