7 марта 2018 г. 16 февраля 2018 года в эфире программы «Светлый час» на радио «Вера» в Тюменской области состоялась беседа с Леонидом Петровичем Решетниковым, генерал-лейтенантом Службы внешней разведки (в отставке), до января 2017 г. – директором Российского Института стратегических исследований. Леонид Петрович является инициатором создания Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орел». Ведущий передачи – священник Григорий Мансуров. 
Отец Григорий: Леонид Петрович, расскажите об обществе «Двуглавый орел» – что это такое? Какие цели ставит перед собой Общество? Каковы цели визита вашей делегации в Тюменскую область?
Леонид Петрович: Когда я сдавал пост директора Российского Института стратегических исследований, аналитический центр администрации Президента, Михаилу Ефимовичу Фрадкову, нас принимал Президент Владимир Владимирович Путин, чтобы попрощаться. Мне все же исполнилось 70 лет, и я должен был уйти с госслужбы. Он меня спросил: «Чем Вы будете заниматься? Я ему сказал, что в ноябре 2016 года мы зарегистрировали в Минюсте России Общество развития русского исторического просвещения «Двуглавый Орел».
Какова наша цель. Мы последние 100 лет и больше живем в условиях исторической шизофрении. Живем в ужасной ситуации, когда опираемся на абсолютно ложную, мифологизированную историю. Кроме тех званий, которые Вы перечислили, я еще и кандидат исторических наук до ухода в разведку. А в разведку я ушел в 30 лет. До этого занимался исторической наукой и никогда не бросал это дело. Мы находимся в уникальной ситуации. История нашей страны полностью искажена. И общество верит в эту историю. Подавляющее большинство нашего населения не знает, что с 1917 года по 1934-1935 гг. история Отечества в наших школах вообще не преподавалась. Чтобы ее переписать, нужно было время и нужны были переписчики. Был создан институт красной профессуры, они-то и подготовили и переписали историю заново. Переписали с учетом установок руководства того времени. И только в 1934 году было принято постановление политбюро о возобновлении изучения истории. Мой отец – офицер красной армии, уходя на фронт, не знал истории своего Отечества. Ему не преподавали. И нам за эти годы вдолбили эту абсолютно искаженную историю. В нашем сознании остаются фундаментальные блоки, которые не соответствуют истине, исторической правде. А она есть. Поэтому я сказал нашему Президенту, что мы должны сделать хоть какой-то вклад в то, чтоб помочь нашему народу, прежде всего, молодому поколению по-новому взглянуть на историю, вернуться к истокам. Он сказал, что вы берете на себя крайне тяжелую миссию. Это действительно очень тяжело, но этим надо заниматься.
Если вы приедете в средний российский город, то увидите, что в нем нет истории. В нем как во всех городах Российской Федерации есть улицы Перовской, Каляева или какого-нибудь местного большевика. Но, слава Богу, возрождается вера, возрождается Церковь. Мне мой отец говорил, что русские забыли свое родство. Чем занимались наши бабушки и дедушки, толком сказать не можем. Небольшая часть моей жизни прошла на Кавказе. Они до сих пор помнят своих пра-пра-прадедов.
Отец Григорий: Именно по русскому человеку в основном прошелся каток гонений. Храмы взрывали у нас. Крестить везли на Западную Украину.
Леонид Петрович: В Харькове, где я провел школьные и студенческие годы, осталось две церкви. Благовещенский собор и одна церковь в районе кладбища. Когда уничтожается вера, то уничтожается память о роде.
Отец Григорий: Какие мероприятия у вас запланированы в Тюменской области?
Леонид Петрович: В Тюмени мы создали отделение во главе с Игорем Рафаэльевичем Ракшой. Как центральное руководство, прежде всего, мы хотим его представить. Сейчас по стране у нас 43 отделения, распространение идет и дальше. Мы стараемся, чтобы они были во всех субъектах Российской Федерации. Со мной приехало еще 2 человека, которые будут выступать с лекциями. Это известный российский политолог Егор Станиславович Холмогоров и известный писатель, исследователь судьбы Николая II – Петр Валентинович Мультатули, правнук убитого вместе с царем повара Ивана Михайловича Харитонова.
Отец Григорий: Чтобы понять логику Ваших рассуждений о судьбах России и попытаться их осмыслить, я предлагаю обратиться к истории. Давайте вспомним о временах основания Древней Руси. 862 год – призвание Рюрика и варягов на Русь в качестве правителей-князей. «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, приходите княжить и владеть нами» – так описывает летопись слова Новгородских старейшин обращенные к варягам. Что это значит? Неужели славяне сами не могли выбрать из себя достойных? Многие ведь любят ставить этот факт в укор нашему народу. Или варяги не были такими уж иноземцами?
Леонид Петрович: Варяги – это руссы. Мы все время путаем варягов и викингов. Это совершенно разные вещи, разные люди, разные этносы. Варяги – это население, которое было заселено на южных берегах Балтийского моря. От острова Рюген (Восточная Германия), вплоть до нынешнего Калининграда. Это все населяли славяне, смешавшиеся с руссами, которые совершили большой путь по Евразии. К ним обращались, потому что они тоже были славяне. Они были людьми, говорившими на одном языке. С ними поддерживались нормальные связи. Это были никакие не викинги. Недавно вышел фильм «Викинг». В одном только называние сплошная фальсификация.
Отец Григорий: Может быть, чтобы за границей этот фильм продавать. Скажешь «варяг», не поймут.
Леонид Петрович: Думаю, здесь был другой смысл. Нужно было все связать с западной немецкой историей. Нам ее все время навязывают.
Скажу вам об одной версии, которую стараются замолчать. Это история с Ольгой. В советское время утвердилась легенда, что Ольга была крестьянкой из псковского села, ее увидел князь Игорь и взял себе в жены. И эта чушь спокойно распространяется. Правитель средневекового государства не мог взять в жены крестьянку. В лучшем случае мог взять ее как наложницу, но не как жену. Игорь хотел породниться с царскими дворами. Смыл этих браков, был именно таким. И так поступали все. У Сергея Эдуардовича Цветкова есть пятитомная история России, где он смело об этом пишет. Ольга была из царского болгарского двора. Но она не была болгарской. Было Тутраканское княжество на Дунае в вассальной зависимости от варягов-руссов. И сейчас есть Тутракан. Ее отец принял участие на стороне будущего болгарского царя в борьбе за его будущий престол. И он погиб в этой борьбе. Болгарский царь берет эту девочку и воспитывает в царском дворе, как свою дочь. И тогда решается вот какой вопрос. Мы все время говорим, что Ольга крестилась в Константинополе. Но нет никаких документов. Она крестилась девочкой в составе болгарского двора. И когда Игорь обратился к грекам, а они отказали в невесте, то он обратился к конкурентам Византии – болгарам. Ему была предложена Ольга, как член царской семьи. И она стала женой правителя Киевской Руси. Тогда объясняется знаменитая фраза в летописи. Когда Святослав все время ходил на Дунай, то мать Ольга ему говорила: «Зачем ты туда ходишь?». Он ей отвечает, что это наша родина. А какая родина? Почему болгарская половина элиты была за него, а половина против? Потому что первые считали, что у него реальные права на престол.
Когда монголо-татары взяли Киев, то некоторые члены княжеской семьи бежали в Болгарию. Был такой киевский не правящий князь Георгий Глош, который бежал в Болгарию. В болгарском музее можно найти грамоту, где он обращается к болгарскому царю не только как брату по вере, но и как к родственнику. И тот ему выделили село. Почему замалчиваются такие вещи? Почему нас надо столкнуть на теорию о Хельге. Что общего между Ольгой и Хельгой? Как это Хельга превратилась в Ольгу? А вот как Плесков превратился в Плиску понятно. Плиска – столица Болгарии в IX веке. А Плесков – это и есть тот Псков, из которого, согласно летописи и вышла Ольга. И вот еще с тех времен и ведется фальсификация.
Отец Григорий: Сложно Нестора-летописца упрекнуть в фальсификации. Ведь это же он пишет, что княгиня Ольга крестилась в Константинополе.
Леонид Петрович: И я говорю, что она крестилась. Толька она крестилась как девочка. Как член болгарской царской семьи. По крови, по этносу, она рускиня. Но ее удочерили, и так она крестилась в Константинополе. В подтверждение Нестора не оказалось имперских документов Византии. А вот, что приезжал болгарский царь и крестил членов своей семьи без имен – это есть в хрониках.
Отец Григорий: Наш народ способен к самоорганизации? Вспомним Смутное время. Государство разрушено, династия Рюриковичей пала, поляки в Москве, Лжедмитрии. Патриарх Ермоген пишет воззвание. Народ организовывается, выбирает предводителя, собирается дружина из Нижнего Новгорода, хотя уже остальная часть России объята смутой. Получается, что наш народ может саморганизоваться без всяких внешних помощников со стороны?
Леонид Петрович: Сегодня мы отличаемся от того народа. Тот народ не предавал Бога. Он, конечно, в своих греха и поступках предавал, но он не отказывался от Бога. Поэтому появилось здоровое ядро. Вы же знаете, как шел этот процесс. Это не просто собрались и назначали Кузьму Минина и Пожарского и пошли вперед. Это было серьезное осмысление всего, что произошло: предательство, грехопадение, молитвы, посты. Это длилось несколько месяцев.
А 1917 год и последующая гражданская война была другой. Значительная часть совершала невиданный акт – вышла на площади и сказала, что Бога нет, и что мы проживем без Него. А тем, кто с этим не согласен, мы сделаем «секир-башка». И это делали. Падение было более глубокое. Миллионы погибших несогласных. Конечно, было немало восстаний на Дону, в Сибири. Но даже за слово репрессировали человека. Поэтому та часть народа, которая поддержала и участвовала в том процессе совершила более сильное грехопадение, на мой взгляд. Поэтому нам тяжелее выйти.
Отец Григорий: Есть ли надежда изменить такое общество?
Леонид Петрович: Надежда только на возвращение к вере. Пусть не все люди будут церковные, но верующие. Мы сейчас активно работаем на Северном Кавказе и нам легче работать с мусульманами, чем с атеистами. У нас с ними вообще нет никаких проблем. Они верующие. Они считают, что мы неправильно веруем, мы – что они, но они верующие. Мы понимаем дуг друга, а с атеистами крайне тяжело. Эта позиция – сплошной негатив и отрицание, нежелание понять. Мы когда ведем дискуссии, то на второй третье фразе начинаются угрозы – придем к власти, мы вас расстреляем. Даже когда острая дискуссия, никакой мусульманин тебе этого не скажет. Поэтому русский человек должен вернуться к вере. Вернуться через знание истории и традиции. Необязательно, чтобы нас Господь опять опустил так. Сколько уже можно. Церковь занимается духовным воспитанием человека, мы закладываем традицию: род, семья, Отечество. Но без веры это не работает.
Отец Григорий: Как Вы оцениваете период Петровских реформ? И был ли у России тогда шанс развивать промышленность, науки, строить флот, совершать победы на морях, но без табака, париков и балов?
Леонид Петрович: Петр был великим царем. У генерала Мосолова я прочитал как Николай II относился к Петру. Государь ответил: «Я ценю и уважаю Петра Великого, но мне не нравится, что он некритично брал то, что на Западе, и некритично это пытался внедрить в России. Вот это его западнофильство и внедрение образа жизни, которое было на западе, конечно, нанесло нам серьезный урон. При всем его таланте как руководителя. До Петра связь так называемой элиты и народа оставалась. При Петре эта связь была взорвана им самим. С Александра I и все Романовы после Павла I пытались восстановить эту связь. Они пытались вернуться к русскому образу жизни и правления. И Александру III это удалось. А Николай II вел политику как русский царь. Но к этому времени общество уже разложилось. Общество попало под западнофильское. Все наши цари пытались разными способами приблизиться к русскому правлению, которое было в московском царстве.
Отец Григорий: Как можно осмыслить период правления и личность Александра II? Он отменил крепостное право, наши войска освободили при нем Болгарию. Однако при нем же была продана за 7 млн. долларов Аляска в 1867 году, это примерно 7 копеек за гектар. Погиб он в результате террористического акта. Вроде бы сильный правитель, готовый к реформам, даже к сдаче территории ради дружбы и добрососедства (это про Аляску), а революционные группы его убивают. Как так? Может нельзя поступать по-доброму с людьми? Раз они по-хорошему не понимают, то может надо по-плохому?
Леонид Петрович: Никто ничего не поймет. Все будут продолжать делать свое. Бес все равно будет бороться. Про Александра II хочу сказать, что он пытался выйти на русский образ правления. Освободительная война в Болгарии была великая война. Нам понятен подвиг в Великой Отечественной войне – мы защищали свой дом. К концу 1941 года на защиту встали все. А здесь нам может быть непонятно: как можно воевать за что-то, за други своя? Наших братьев по вере пошли защищать донские кубанские казаки, крестьяне. Они и не знали, где эта Болгария находится. Это величайший духовный подвиг! Сказали – братьев бьют. И они пошли этих братьев защищать. Сейчас мы обсуждаем с болгарским движением «Русофилы» памятник казакам, которые забирали болгарских сирот с собой и воспитывали. Там перед войной было восстание, и очень много болгар вырезали. Так, очень много осталось маленьких детей-сирот. Я занимаюсь казачеством и стал замечать, что фамилии у многих болгарские. А это дети выросли уже в третьем поколении. И многие, не все, но оставляли детям их фамилии. Усыновляли, но фамилии не давали свои, чтобы они помнили о своем роде. И вот Александр II этот подвиг совершил. Это единственная война в нашей истории, когда вся династия была на фронте. Царь, наследники, братья, племянники. В разведке погиб Сергей Максимилианович, герцог Лейхтенбергский, племянник царя. Почему этот величайший подвиг замалчивают? Для того, чтобы мы уходили от духовного понимания истории. Почему убили Александра? – Потому что понимали, что он работает на опережение. Хотели демократию, – он освободил крестьян. Было столько послаблений и льгот, что крестьяне становились фабрикантами, оставаясь крепостными. Владели большими участками земли. Потом готовит конституцию. Не отступаясь от монархического принципа самодержавия, но готовил конституцию. Сейчас спорят о том, что реформы можно было провези по-другому. Это понятно. Не устраивала общая стратегическая линия Александра II. Его надо было убить, и его убивают.
Отец Григорий: Период правления Александра III был достаточно жестким в плане подавления деятельности революционных обществ. И понятно – пример гибели его отца от рук так называемых «народовольцев» постоянно стоял перед глазами. А Николай II, разве его не страшила участь деда? В советское время его называли «кровавым», а сейчас многие говорят, что он был слабым императором, что надо было жестче управлять страной. И вообще, возможно ли совмещение в нашем земном, греховном мире в личности одного человека, допустим верховного правителя государства – одновременно и христианского милосердного праведника, и сильного решительного руководителя, который должен иногда наказывать злых людей не только на войне, но и в своем Отечестве?
Леонид Петрович: Александр III по-другому не мог. Готовились дальнейшие шаги по свержению монархии. И это было задавлено. Он приостановил реформы. Не было другого выхода. И то, что он остановил, упало на плечи его сына. Семимильными шагами развивался капитализм. Народонаселение росло.
Что касается государя Николая II, то мы забываем, что атака в лоб – революция 1905 года – была подавлена очень жестко. Это была настоящая революция, в отличие от двух последующих, когда стреляли, захватывались участки, строились баррикады. Террористы с 1902 по 1909 гг. убили 16,5 тысяч человек, самых лучших соратников Николая II. Они же видели, кого он выделяет. Это губернаторы, министры, генералы, жандармы, чиновники. Убили Сипягина, министра внутренних дел, убили Плеве. А сколько было покушений на Столыпина! Очищалась площадка, нужно было убрать наиболее активных.
Отец Григорий: Неужели не могли организовать спецслужбы, которое были бы в состоянии это предотвращать?
Леонид Петрович: Дело в другом. Ситуацию, в которой оказалась России, остановить уже было невозможно. Когда Засулич или Софья Перовская кого-то убивали, общество аплодировало. Есть книга воспоминаний монахини Оберучевой. Она выросла в хорошей семье, ее брат ушел в эмиграцию генералом, воевал в Первую мировую войну. Она пишет, что училась на медицинском факультете одесского университета. У нее на курсе было 100 человек. Только она публично заявляла, что она верующая. К ней тайно подошли два человека и тоже признались, что верующие.
Не так давно в Севастополе я присутствовал на собрании. Было около 100 человек из белой эмиграции – их потомки, в основном внуки. И вот один из них, парижанин, зачитывает воспоминания своей бабушки, как они бежали от красных в Одессу, чтобы эвакуироваться. «Началась страшная стрельба, – пишет она, – снаряды рвутся. И хоть я уже давно не молилась, но я встала около телеги на колени и стала молиться Богу».
В конце концов, мы получили идеального правителя-христианина, благочестивого во всех отношениях. Но к этому времени разложение образованного общества и самой династии шло полным ходом, а метастазы пошли в народ, в деревню.
Вы знаете, что по темпам развития мы вышли на лидирующие места в мире. Почему Александр II продал Аляску? – Потому что понимал, что мы ее не освоим. Он понимал, что резервов в государстве нет. Во время Николая II, возможно уже могли бы осилить и Аляску. Построили Трансиб. И вот, Господь нам дал такого идеального царя, не было у него того, что приписывают Александру III. Кстати он был очень застенчивым, с тонкой душой, был настоящим христианином. Но никакого особого террора при нем не было. Он разгромил «Народную волю», а больше ничего не было. Но наше общество, еще со времен декабристов развивалось по этой линии. Если сейчас либерализм захватывает 10-15 % нашего населения, то тогда, это было, наверное, за 60%. Уже предавали все. Даже родственник Романовых. Сегодня все говорят о Голгофе государя, но при этом он все время вел благочестивую жизнь. Пытались ему приписать Матильду. Но ведь у каждого человека были юношеские увлечения. Почитайте воспоминания Силуана Афонского – простого крестьянина. Там увлечения посильнее были. Он реально святой человек и не только из-за мученической смерти. В этом наша трагедия, и мы действительно должны покаяться.
Отец Григорий: А не будет ли здесь формирования комплекса вины и несостоятельности у русского народа?
Леонид Петрович: А что делать? Мы, православные христиане, должны осознать, что мы сотворили. А мы пытаемся защитить и оправдать. Президент Путин пять раз за последние годы сказал, что революция – это национальная трагедия, катастрофа.
Нам говорят, чтобы мы не трогали советское наследие. А мы говорим – давайте называть улицы, города героями Великой Отечественной войны. Ведь далеко не все маршалы победы увековечены в истории. Я уж не говорю о дважды, трижды героях, кавалеров ордена Славы. Что вы нам сказки рассказываете. Наши строители, ученые – да, пожалуйста. А герои миссии в Афганистане… эта миссия реально была нужна. Только уберите название террористов, которые сами себя так называли. Уберите название местных палачей, которые устроили национальную трагедию. Это и будет покаяние. Ведь мы же липкой сетью этих вурдалаков покрыли всю страну. Они же потом друг в друга стреляли. Я помню похороны Сталина. Помню, как наша семья это воспринимала. Я обращаюсь на радиостанции «Вера» к верующим людям. Мы понимаем, если мы все время повторяем Каляев, Перовская, Землячка, Хохряков, то что это как не своеобразная молитва бесу? Мы все время подпитываем эти имена. Они же все были бесноватые. Это же ужас. В Ставрополе есть улица Ашихина, который сам лично саблей рубил заложников. Убил 104 человека. Улица в центре города! Но, братья, о чем мы думаем, и что хотим?
Отец Григорий: Это и будет покаяние? Отказ от подобных наименований улиц и городов – это достаточно?
Леонид Петрович: Вы лучше меня знаете, что такое покаяние. Это осознание неправильного поступка, греха, преступления. Если у нас будет осознание больше не надо будет каяться.
Я всем говорю, что наш Президент – православный человек, исповедуется и причащается. Он сказал, что революция – это наша национальная трагедия, значит человек осознал. Он уже может не каяться. У него никакого комплекса вины нет. Он руководит страной, пытается ее вывести на новые позиции. А когда мы упорствуем, мы ведем страну в тупик. Мы что, хотим вернуть прошлую систему и изучать работы Ленина? А это же невозможно даже прочитать.
Отец Григорий: Историк Православной Церкви Болотов, если я не ошибаюсь, подсчитывал, что на момент принятия христианства Римско-Византийской империей в качестве государственной религии в IV веке, число христиан в ней составляло примерно 10%. Всего лишь! Остальные 90% постарались принять их веру и образ жизни, хотя конечно, общий уровень христиан снизился. А у нас сегодня в обществе найдется 10% таких настоящих патриотов страны, искренне верующих людей, чтобы увлечь всех остальных? Или еще не хватает?
Леонид Петрович: Конечно, не хватает. Нужен приток молодых сил, не связанных с советским наследием. Если они сейчас будут массово приходить в Церковь, многое может измениться. Мне часто говорят, что я служил в разведке, генерал, хотя я генерал с 1995 года. И что? Я спрашиваю, а кем был Георгий Победоносец? Он был язычником, полководцем и командовал очень крупным соединением. Но он нашел в своем сердце то, чего ему не хватало, и стал христианином. Первые христиане многие были кем-то, занимали посты. Ведь возможно такое преображение и людей связанных с советским наследием. Как только к вере придет молодое поколение, недостающее число дополнится и православные будут играть большую роль. Какие памятники открывает Президент? – Александру I, Александру II, Александру III, Крест на месте убиения князя Сергея Александровича. На свои деньги восстановил могилы Деникина, Капеля, Шмелева, Ильина. Он все это делает. Он чтит память погибших в Великой Отечественной войне. А почему местные руководители этого не делают? Путин же не будет приезжать в Тюмени и говорить – делай как я. Когда мы с ним говорили, он сказал, что монархия это же очень красивая идея. Почему к ней нужно так относиться и пинать ногами? 1000 лет мы жили с этой идеей и только 100 лет без нее.
Отец Григорий: Может быть, мы слишком помпезно и с пафосом говорим о какой-то особой миссии Русского государства? Иногда приходится слышать, что Богу не предпочтителен тот или иной народ, язык, культура, что мы впадаем в национализм, ни на чем, кроме нашей национальной гордости не основанный. Так ли это?
Я бы хотел прочитать выдержки из западных философов начала и середины XX века о России а потом предложить вам высказаться:
Освальд Шпенглер, немец: «Достоевского не причислишь ни к кому, кроме как к апостолам первого христианства. Его «Бесы» были ошиканы русской интеллигенцией за консерватизм. Однако Достоевский этих конфликтов просто не видит. Для него между консервативным и революционным нет вообще никакого различия: и то, и то, – западное.
Достоевский – это святой, а Толстой всего лишь революционер. Из него одного, подлинного наследника Петра, и происходит большевизм, эта не противоположность, но последнее следствие петровского духа, крайнее принижение метафизического социальным…
Подлинный русский – это ученик Достоевского, хотя он его и не читает… Он сам – часть Достоевского. Если бы большевики, которые усматривают в Христе ровню себе, просто социального революционера, не были так духовно узки, они узнали быв Достоевском настоящего своего врага. То, что придало этой революции ее размах, была не ненависть к интеллигенции. То был народ, который без ненависти, лишь из стремления исцелиться от болезни, уничтожил западный мир руками его же подонков, а затем отправит следом и их самих – тою же дорогой; не знающий городов народ, тоскующий по своей собственной жизненной форме, по своей собственной религии, по своей собственной будущей истории. Христианство Толстого было недоразумением. Он говорил о Христе, а в виду имел Маркса. Христианство Достоевского принадлежит будущему тысячелетию».
А вот Джозеф Тойнби, англичанин: «…Единственной, кто устоял в византийском мире того времени, была Русь. И вот так и случилось, что последний по времени из новообращенных в византийское христианство народов оказался избранным судьбой на роль наследника обета…
…России в нынешнее время… предстоит наконец-то решить: занять ли подобающее место в западном мире или остаться в стороне и построить свой собственный антизападный контрмир. Можно предположить, что на окончательное решение России серьезное влияние окажет склонность к ортодоксальности и вера в предопределение, которое она унаследовала тоже от своего византийского прошлого. Как под Распятием, так и под серпом и молотом Россия все еще Святая Русь, а Москва – все еще Третий Рим. Все возвращается на круги своя».
И это он пишет в середине ХХ века, СССР строит коммунизм! Какая тут может быть Святая Русь?
Леонид Петрович: Это очевидно, что у России есть миссия. Когда начались украинские события к нам трижды приезжала Киссинджерская группа во главе с Томом Гремом, его правой рукой. Мы постоянно вели очень жесткие дискуссии, пытаясь найти хоть какой-то компромисс. И вот после официально части встречи он мне говорит: «Леонид, вы русские должны понять, что у США есть божественная миссия – руководить миром. Если мы от нее откажемся, мы погибнем. И если вы с этой миссией согласитесь, у вас в России все будет хорошо. Подчиняйтесь». На что я ему говорю, что у нас тоже есть миссия – быть вам альтернативой. Это тоже божественная миссия. Мы должны быть цивилизационной альтернативой вашей попытке навязать антисистему всему миру.
У нас, к сожалению, нет этого понимания. Это как раз советское наследие. В Советском союзе мы говорили, что коммунизм – альтернатива. Но коммунизм рухнул и мы вроде как без альтернативы. У нас нет цели. Вот мы говорим, что мы монархисты, но у нас цель не монархия, а Святая Русь. Это наш идеал, и мы жили этим 1000 лет. И они это чувствуют. И Шпенглер и Тойнби это чувствовали и понимали, что Россия это цивилизация, не страна и тем более не федерация, и даже не империя. И хотите вы соглашаться или нет, но мы избранный Богом народ. А кто понесет факел веры? Грузины, Болгары, Сербы? При всем желании они не могут этого делать. Только Россия может нести этот факел. Почему сейчас так ополчились на Путина? Главная цель – убрать его. После Мюнхенской речи 2007 года поняли, что проморгали Россию. Во главе страны встал сугубо нежелательный человек, который является прежде всего православным. Они согласны были с Ельциным, с Горбачевым. Сталину, Ленину всячески помогали. Потому что помогали уничтожать русский дух. А это совсем другой человек. Им надо его убрать.
Мы все воспринимаем через зарплату, достаток в семье. Внешние люди Россию воспринимают не через наши пенсии, они смотрят, куда Россия заворачивает. Они видят, что мы выходим на путь, который был до 1917 года, который они уничтожали с помощью наших же идиотов. Путина надо убрать любыми способами, так они считают. В американском фильме Оливера Стоуна «Путин», Президент не опровергает, что на него было совершено 5 покушений. Но кроме этого, просто стараются развалить страну, чтобы его убрать. Это недопустимо.
Миссия русского народа – предложить миру наш русский мир не по крови. Русский не может быть националистом. У нас другие сердца. Русский человек может быть только таким, какими его писал Достоевский – всеобъемлющим своей любовью. Мы полюбим любого, кто скажет «я хочу жить, братья, вместе с вами».
Отец Григорий: Византия существовала больше 1000 лет, но мы знаем и о ее крушении. Отошел от них скипетр. На Руси говорили, что Третий Рим стоит и четвертому не бывать. Так ли это? Вот рядом с нами Китай…
Леонид Петрович: Китай – это черная дыра в духовном смысле. Еще в начале ХХ века они вырезали все зачатки Православия. Мы не знаем Китая. Из миллиарда – 300 млн живет довольно прилично. Как живут остальные? У меня было много бесед с китайцами и некоторые из них откровенно говорят, что вы можете отъехать 50 км и увидите страшное. Вообще любая искусственно навязанная система живет одну человеческую жизнь – 70-73 года. Как только появляются внуки все это уходит. Китаю и Кубе осталось немного, как коммунистической стране. У них осталась партия, но только как инструмент власти, как у нас было. Это уже не коммунисты, но члены партии. В нашей стране в 60-е годы коммунистов-фанатиков уже практически не было. Кто-то вступал, потому что думал, что это красивая идея, другие вступали, потому что не вступить было нельзя. В начале 1990- х никто не выходил на демонстрации на защиту строя. Никто никакой райком, ни обком не защищал. Все говорили, «да пропади оно пропадом». Ну, кто-то на кухне переживал. А когда империя рухнула – началась гражданская война, продолжавшаяся 4 года. В декабря 1922 года Дитерихс ушел из Владивостока. А потом восстания, репрессии, а потом в 1941 году 3,5 миллиона сдались в плен. И только к 1942 году поняли, что надо Родину защищать. Сопротивление было огромное.
Текст подготовила Наталья Липаева
|
юбовь Божия