23 декабря 2016 г. Сто лет назад в ночь на 17 (30 по новому стилю) декабря 1916 года в Петрограде был убит Григорий Ефимович Распутин. Любая смерть человека, а тем более жестокое несправедливое убийство без законного суда и следствия – есть трагедия. Православный крещеный человек, ушедший в мир иной, достоин сострадания и молитвы о упокоении его души. Грешный человек или нет, искупил ли он свои грехи покаянием и страдальческой кончиной – знает один только Бог. Если человек не совершал явного богохульства, то мы можем с надеждой на милосердие Божие молиться о упокоении его души. Однако между заупокойной молитвой о человеке и причислением его к лику святых – огромная пропасть. Причисление к лику святых, называемое по другому канонизация (от слова «канон», «мерило», «правило») – есть объявление человека достойным всяческого подражания, примером для верующих. Церковь, подтверждая свою веру решениями соборов, заявляет о том, что человек этот своим житием угодил Богу и находится среди святых. Это должно быть общим, соборным решением. Не должно выдавать желаемое за действительное.
Установка в Покровском не простого мемориального знака, а сооружения в виде часовни (видимо имени Григория Распутина?), использование его изображения на иконах как святого, а тем более приезд на территорию Тобольско-Тюменской епархии без приглашения и самочинное «освящение» вышеуказанного «часовенного столпа» монахами и священнослужителями из других епархий является по церковным правилам преступлением, каноническим преступлением. А раз так, то и само действие это с духовной точки зрения считается ничтожным. Если же лица, совершавшие это «освящение» осознанно шли на нарушение всех церковных правил, считая свою точку зрения непогрешимой, то это уже не просто ничтожное, но и греховное дело.
Для знакомства с историей вопроса и пониманием позиции Церкви в отношении к личности Григория Распутина приводим Приложение к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2004 года.
К вопросу о канонизации царя Ивана Грозного и Г.Е. Распутина
«Переосмысление прошлого – процесс естественный и плодотворный, но вместе с тем сложный и неоднозначный. Дискуссии и исследования конца XX в. об историческом прошлом России не только позволили преодолеть стереотипы коммунистической идеологии и существенно обогатили наши знания, но и вызвали глубокий кризис исторического и национального самосознания русского общества. Многие, в том числе и воцерковленные представители современного российского общества, внутренне готовы и весьма отзывчивы к самым фантастическим открытиям и сенсациям и в то же время не доверяют никакой научной аргументации, привыкнув и к фальсификациям, и к их разоблачениям. Многочисленные издательства и различные общественные силы активно пользуются этим в своих коммерческих и политических целях.
Одним из болезненных проявлений современного кризиса исторического самосознания в церковно-общественной жизни является кампания по «реабилитации» и «прославлению» царя Ивана Грозного и Г.Е. Распутина, которая началась в 1990-е годы на страницах научно-популярных книг и была подхвачена рядом СМИ. Споры о деятельности Ивана Грозного идут уже четыре столетия. Но лишь в наши дни нашлись поклонники не только политических приемов, но и нравственного облика Ивана Васильевича. О Григории Распутине же даже его ближайшее окружение не отзывалось так односторонне восторженно, как его нынешние почитатели.
Собственно, вопрос о прославлении Ивана Грозного и Г. Распутина – вопрос не столько веры, религиозного чувства или достоверного исторического знания, сколько вопрос общественно-политической борьбы. Имена Ивана Грозного и Г. Распутина используются в этой борьбе как знамя, как символ политической нетерпимости и особой «народной религиозности», которая противопоставляется «официальной религиозности» священства. Не случайно, видимо, символами этой кампании стали миряне, известные не своими духовными подвигами, а своею политическою активностью, причем находившиеся, по меньшей мере, в сложных отношениях с представителями церковной иерархии. В лице первого царя и «друга» последнего самодержца пытаются прославить не христиан, стяжавших Духа Святого, а принцип неограниченной, в том числе – морально и религиозно, политической власти, которая и является для организаторов кампании высшей духовной ценностью.
Инициаторы канонизации Ивана Грозного и Г. Распутина не могут не сознавать, что сама идея о возможности такого прославления способна вызвать смущение среди православных верующих. Но цель этой кампании именно в том и состоит, чтобы вызвать борьбу, в борьбе найти сторонников и тем самым обеспечить себе известное положение и влияние в обществе.
<…>Недостойное поведение Г. Распутина отмечается и в дневниках, и воспоминаниях представителей церковной иерархии. Однако их отношение к Распутину существенно отличается от оценок государственных деятелей, которых интересовали в основном политические последствия «распутинщины»: дискредитация царя, раскол в императорской фамилии и правительственных сферах, широкие возможности для влияния различных проходимцев и проч. Для служителей Церкви Г. Распутин прежде всего – трагическая фигура, падший богоискатель, в котором «боролись два начала и низшее возобладало над высшим». Наиболее четко этот взгляд изложен в воспоминаниях митрополитов Евлогия (Георгиевского) и Вениамина (Федченкова); нашел он отражение и в дневниках митрополита Арсения (Стадницкого). Такое отношение к Г. Распутину разделяли священномученики митрополит Владимир (Богоявленский), епископ Гермоген Тобольский (Долганев), преподобномученица вел. кн. Елизавета Федоровна, мученик Михаил Новоселов, епископ Феофан (Быстров)».
Полную версию текста Приложения к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2004 года вы можете найти перейдя по этой ссылке.
Пресс-служба Тобольской митрополии
|
дравый смысл